.Он был как крокодиловый Birkin от Hermes…
Модные девочки поймут.
Потрясающий.
На все времена.
Вечная классика мужской привлекательности.
Трехдневная щетина, элегантный беспорядок темно-русых волос, насмешливые карие глаза и оливковый загар.
Широкие плечи, заботливо упакованные в рубашку henley и белоснежный пиджак, раздолбайские джинсы и мокасины….
Дольче вита, короче, личная Виа Венето, как говорил Энди Уорхолл.
Birkin от Hermes – три года ожидания, четыре нуля в ценнике и миллионы подделок.
Но он был настоящим. Здесь и сейчас. И бесплатно, само собой.
Birkin очень шел ее платьям, сапфирам и лаковым лодочкам на высоких каблуках.
Birkin шел ее белым майкам, голубым джинсам и бриллиантам цвета коньяка.
Birkin шел ее винтажным шелковым саронгам и босоножкам на платформе.
Birkin шел ее загару и волосам.
Блин, да чему только не шел ее Birkin!
Birkin дополнял ее идеально, и вместе они были артефактом.
Не контрафактом, заметьте, артефактом!
С Birkin весело гулялось в парке, легко пилось кофе и виски, хорошо танцевалось в клубе и, что уж там, отлично спалось. И не спалось тоже клево.
«Вот, что значит идеальная стилевая картинка!» - думала она, ловя затылком восхищенные взгляды, направленные на нее и на ее Birkin.
Она не отвечала на звонки добротных портфелей LV, с которыми так спокойно, но скучновато.
Она отказывалась от встреч с этническими багетами Fendi, с их утомительной «горачей кровью».
Она сдержанно отвечала на смс заведомо сексуальных Gucci, с их дорогой предсказуемостью. (но все-таки отвечала – Gucci, как ни как!
Что уж говорить о простоватом эври-дэй комфорте Prada? – Не ее стиль, оно сразу было понятно!
К чему мужчина Celine, с его убийственным здравым смыслом? Нотации, нудятина, ноу-смокинг…
Зачем Dior с тотальным этого смысла отсутствием? Кокаин, Кристалл и ставки на Красное?
Что вспоминать грешившее самолюбованием питоновое Versace с золотой фурнитурой?
…Послеливневая прохлада летнего вечера, свежая разметка загородного шоссе, изумрудные сосны – в цвет бессмертной валюты и их с Birkin глаз. И губы, горячие, как капот антрацитового родстера. Ммммм….
Она улыбалась, как Элизабет Тейлор на первой свадьбе с Ричардом Бартоном. Birkin улыбался в ответ, как Ричард Бартон на их второй свадьбе с Элизабет Тейлор.
Не Виа Венето, сори Энди, это был чистый Голливуд… Чистый Голливуд.
Vogue – их библия.
«Sex&the City» – их катехизис.
Марк Джейкобс – мессия.
Собака Марка Джейкобса – апостол.
И таинство евхаристии в храме «Palazzo Ducale» - caviar плоть от плоти, Brut Gran Vintage кровь от крови.
«IT’S HOT!»
То есть, ОооМ.
Короче, не отношения, а редкостная, можно даже сказать, раритетная, эксклюзивнейшая х..ня!
На скорости 180 км/ч уносится вдаль не только идеальный родстер, но и идеальна форма, эргономичная и гладкая, как автомобильные бока, оставляя позади драматичное и неоднозначное богатство содержания, словно неприметный ларек с сигаретами и дешевой выпивкой.
После зимы разметка чести и совести, удачно припорошенная холодным расчетом, сотрется реагентами компромиссов и непорядочных сделок с собой, а горячие губы остынут и потрескаются от поцелуев без любви и натянутых улыбок без радости. Vogue делают геи, самовлюбленные истерички и акулы капитализма - от его глянцевых страниц, испещренных показательными картинками и печатными банальностями, не трясутся поджилки и не туманиться в голове, только рецепторы раздражаются: хочу, хочу, хочу!
Голливудские режиссеры давно халтурят на диалогах, транжиря непомерный бюджет на постельные и, в случае, если кино, несмотря на все усилия, неумолимо катиться к провалу, батальные сцены.
А Hermes – это просто французская фирма, спекулирующая мифом об индивидуальности в виду ее, индивидуальности, полнейшей девальвации.
Birkin блин...
Ни-ког-да!
Мужчина должен быть героем, а не аксессуаром нах...й!
И тут меня поймут не только модные девочки.
THE END
то есть конец.
Ом мани падме хум.
Урган Джамбон Тулку VII,
Председатель Буддийского Фронта Полного
и Окончательного Освобождения Уральского Региона(ПОО (б) | |
|
| |
Re: